Журавли. Любимые песни. Караоке.

Журавли. Любимые песни. Караоке.

Музыка - Ян Френкель
Стихи - Расу́л Гамза́тов
Караоке - Дмитрий Шлапак

Журавли́» — песня композитора Я́на Фре́нкеля на стихи Расу́ла Гамза́това в переводе на русский язык Нау́ма Гре́бнева. Одна из лучших и популярнейших на родине и во всём мире русскоязычных песен о войне. «…Слова этой песни… имели конкретный адрес — миллионам павших, не вернувшихся с полей сражений Отечественной войны. …но в то же время не вижу причин, по которым нельзя посвящать „Журавлей“ жертвам войн всех времён», — писал позже Расул Гамзатов.
Первому изданию нот песни её авторы предпослали посвящение: «Марку Бернесу, для которого эта песня стала последней»

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Дагестанский поэт Расул Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном языке, по-аварски, и тема журавлей была навеяна посещением расположенного в Хиросиме Мемориального парка мира и памятника японской девочке по имени Садако Сасаки, страдавшей от лейкемии после атомного взрыва в Хиросиме.

Садако Сасаки надеялась, что вылечится, если смастерит тысячу бумажных «журавликов», пользуясь искусством оригами. Журавли также имеют свой образ в русской культуре, с которой Гамзатов был очень близко знаком, как переводчик русской классической поэзии.

Стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» № 4 за 1968 год. Оно начиналось так:

Мне кажется порою, что джигиты,

В перевод стихотворения «Журавли» Гребнев вложил и собственные опыт и переживания, связанные с войной.

Уже после кончины поэта-переводчика в 1988 году Гамзатов писал: «Мой друг Наум Гребнев был не просто переводчиком, а почти соавтором. Он сам — израненный воин, потерявший на войне своих близких и друзей.

Стихотворение «Журавли», напечатанное в журнале, могло остаться лишь одним из замечательных произведений Расула Гамзатова и Наума Гребнева, если бы на него не обратил внимание уже легендарный в то время Марк Бернес. Бернес постоянно читал стихи Расула Гамзатова, Кайсына Кулиева, будто искал что-то. Однажды нашёл». «Марк работал над ним полгода.

Эта песня рождалась в муках, и я помню яростные споры Марка с переводчиком», «который не соглашался с тем, что его и Гамзатова надо переписывать. Но Марк Наумович был упрям. И сделал песню. Он знал, о чём поёт». Самому Бернесу воевать не довелось. Но, находясь вместе с эвакуированными киностудиями страны в Ташкенте (1941—1944 гг.), он принимал активное участие в съёмках фильмов на военную тему, играл роли солдат и командиров. Война стала его личной темой.

Расул Гамзатов, относившийся к Бернесу с большим уважением и знавший от других поэтов: если тот настаивает на изменениях в тексте, то хуже от этого текст не становится, — вспоминал:

"Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми и вместо «джигиты» написали «солдаты». Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание".

Одновременно с работой над текстом шла работа над музыкой. С просьбой о написании новой песни певец обратился к Яну Френкелю, с которым до этого не раз сотрудничал. Френкелю по окончании в 1941—1942 годах зенитного училища довелось участвовать в боях, он был тяжело ранен; военная тема была ему также близка. Стихи композитору понравились. Но вот с музыкой к уже окончательно отработанному варианту текста у него дело не заладилось. Френкель никак не мог найти даже контуры будущей мелодии… Только два месяца спустя он решил, что будущую песню, возможно, лучше начинать с вокализа. На удивление, напев вокализа родился сравнительно быстро, а за ним на одном дыхании возникла и основная мелодия. Френкель вспоминал:

"Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось".

«Впервые „Журавли“ прозвучали на редакционной „Землянке“ — традиционной встрече ветеранов войны в редакции газеты „Комсомольская правда“, — рассказывала Нина Завадская, впоследствии редактор журнала „Музыкальная жизнь“. — Там были тогда маршал Конев и другие видные военачальники. Когда песня смолкла, в комнате долго стояла тишина. А потом Конев обнял Бернеса и со слезами на глазах сказал: „Спасибо! Как жаль, что нам отказано в праве плакать“»